Шашкина Анжела Анатольевна, специалист отдела архитектуры и строительства администрации Гороховецкого района.

Численность раскольников Владимирской губернии по материалам Всероссийской переписи населения 1897г., количество старообрядцев по Владимирской губернии составляет 2,45% от общего количества населения (больше, чем в целом по Российской империи — 1,4%). Среди них:

— мужчин – 16 050,

— женщин – 21 162,

— общее количество – 37 212.

Из них беспоповцев – 18 810, что составляет 61,7%

При этом Гороховецкий уезд указан как один из наиболее «зараженных расколом», где старую веру исповедовало 12 138 или 39,8 % населения (данные за 1896 г.)

В уездах, лидирующих по количеству раскольников, в губернии зафиксировано наибольшее число династий купцов-старообрядцев, что объясняется крестьянским происхождением предпринимателей-староверов. Купечество в XIX в. постоянно пополнялось за счет крестьянства, особенно после отмены крепостного права. Фактически, 1861 г. стал точкой отсчета для таких династий старообрядческих фабрикантов и заводчиков, как Треумовы, Мумриковы, Панкратовы, Козловы и многие другие. Среди них мы по праву можем назвать и семью Шориных.

Кто же они такие – староверы?

«Экономический успех купцов-староверов, а вместе с ним и России, был, казалось, обеспечен: в начале ХХ века, составляя в общей численности населения не менее 1,5%, они дали России свыше 2/3 всех предпринимателей-миллионеров в то время, когда страна выходила на первое место по темпам экономического развития. Однако история распорядилась по-своему. Хрупкие ростки (этического бизнеса) погибли под прессом большевистского эксперимента, попутно искоренившего и этику, и бизнес». (А.С. Зайченко)

Одним из самых трагических событий в истории России XVII века стал раскол Русской Церкви. Царь Алексей Михайлович Романов и его ближайший духовный сподвижник патриарх Никон (Минин) решили провести глобальную церковную реформу. Начавшись с незначительных, на первый взгляд, изменений — перемены в сложении перстов при крестном знамении с двуперстия на трехперстие и отмены земных поклонов, реформа изменила многие канонические правила, духовные установления, обычаи церковного управления, писаные и неписаные традиции. Изменениям подверглись практически все стороны религиозной, а затем и культурно-бытовой жизни русского народа. Всех, не принимающих реформы, назвали раскольниками. Этот и другие, еще более оскорбительные термины, использовались не только для того, чтобы обличить или унизить старообрядцев, но и для того, чтобы обосновать гонения, массовые репрессии против сторонников древнего русского церковного благочестия.

«Наших на Москве жарили да пекли: Исаию сожгли, и после Авраамия [между 1670 и 1674 годами] сожгли, и иных поборников церковных многое множество погублено, их же число Бог изочтет. Огнем, да кнутом, да виселицею хотят веру утвердить! Которые-то апостолы научили так?» — так описывает события тех дней протопоп Аввакум, ставший символом стойкости и упорства старообрядцев, не желавших изменять вере отцов. Известно, что за все время существования на Западе инквизиции было вынесено около 1000 смертных приговоров. У нас же число жертв только за первое столетие гонений на старую православную веру исчисляется несколькими десятками тысяч сожженных, уморенных голодом, замученных, обезглавленных, замороженных заживо.

«Раскольники не суть сынове церкви, но сущие преслушницы. Они достойны всякого наказания и ран. А по не исцелении, и смертного убиения». (Из указа царевны Софьи 1685 г.)

Более двухсот лет пребывало старообрядчество в гонениях. Они временами то ослабевали, то снова усиливались, но никогда не прекращались. За два века старообрядчество приобрело бесценный опыт выживания в невероятно тяжелых условиях. «Везде бряцали цепи, везде вериги звенели, везде Никонову учению служили дыбы и хомуты. Везде в крови исповедников ежедневно омывались железо и бичи. И от такого насильственного лютого мучительства были залиты кровью все города, утопали в слезах села, покрывались плачем и стоном пустыни и дебри, и те, которые не могли вынести таких мук при нашествии мучителей с оружием и пушками, сжигались сами». (Филиппов И. «История Выговской пустыни», СПб., 1862)

После церковного раскола XVII века старообрядцы не приняли реформ и нововведений, вносящих чуждые традиции, обычаи и обряды в православие. Церковные таинства, пение, иконопись, отношение к церковным правилам и священным предметам — всё осталось в неизменном виде, верным древней православной традиции.

Император Петр I провозгласил принцип веротерпимости в государстве. Им широко воспользовались разные вероисповедания: римско-католическое, протестантское, мусульманское, иудейское. И только одни старообрядцы не имели свободы в родном отечестве. Царь Петр дозволил старообрядцам открыто жить в городах и селениях, но обложил их двойным налогом. Брали налог с каждого мужчины за ношение бороды, брали с них штраф и за то, что священники совершали у них духовные требы. Однако никакими гражданскими правами в государстве они не обладали.

Только в царствование Екатерины II (1762-1796) старообрядцы вздохнули несколько свободнее. Но к концу царствования Александра I опять начали появляться указы, стеснявшие духовную жизнь старообрядчества.

При Николае I (1825-1855) старообрядцы вновь жестоко преследовались, причем не только на территории России, но и за рубежом.

Волго-Окское междуречье, наряду с Севером, с самого начала явилось одним из главных оплотов старообрядческого движения. Для местных уроженцев святость веры предков не была пустым звуком. Однажды принятая, она стала средоточием духовных усилий многих поколений. Изгнанники – старообрядцы нашли себе первое и достаточно надёжное убежище на Керженце, отсюда их прозванье «кержаки». Возможно, направление поиска мест безопасного жительства им подсказали строки предания о «Невидимом граде Китеже», сохранённого проживавшими в Городце на Волге.

Часть кержаков обосновалась за Ветлугой – в Урень-крае. Некоторые же, претерпев все напасти, остались на месте и дали начало селениям вокруг Городца, Семёнова, Ковернина. Эта местность стала одним из центров духовного притяжения для староверов Нижегородского края и прилегающих к нему окраин Владимирщины., которые в 19 веке стали знамениты весьма предприимчивыми мастерами резьбы по дереву, плетения корзин и коробов из лозы, туесов из бересты, ложкарями да лапотниками. Иконописный промысел Палеха, Холуя и Мстёры так же развился на староверческой почве. Староверы, проживавшие в этих местах, освоили плетение сетей и ежегодно стали сплавляться по Волге к Астрахани ради рыбного промысла. Некоторые вдоль Каспийского берега достигали Закавказья и даже берегов Персии.   Общинная консолидация усилий и средств помогала старообрядцам заводить выгодные промыслы. Была среди них когорта действительно инициативных «трудоголиков», которой удалось выбиться на передовые рубежи капиталистического развития.

Направление староверия – «беспоповщина» – зародилось в Новгородских землях. Её последователи стяжали «Духа святаго» в коллективных молитвах и труде. Они считали, что мир уже «пал во ад», и постоянно ожидали «последних времён». «Поморское» согласие, названное так по месту пребывания первых его общин на озере Выг в Карелии, неподалёку от Белого моря, основано Андреем Денисовым – князем Мышецким — и дьяконом Шунгского погоста (в Заонежье) Даниилом Викуловым. Со временем поморские общины распространились во многих местах на Севере и в центре России. Настоящему православному христианину надлежит «таиться и бегати», а не «укрываться за еретическими попами». В условиях постоянных притеснений со стороны официальной церкви и власти старообрядцы вынуждены были мигрировать — «странствовать». Наиболее оживлённой «магистралью» их странствий были тропы вдоль Волги от Пошехонска и Рыбинска к Ярославлю, Сопелкам, Писцову, Середе, Плёсу, Вичуге и далее через Лухские и Пучежские леса к Балахне и Нижнему.

В 18 – нач. 19 в.в. в ходе превращения староверческой общины из конфессиональной в конфессионально-экономическую обнаружилось, что спасение и возрождение веры стало нераздельно с хозяйственной деятельностью на благо общины. Сформировалась старообрядческая концепция «Дела» – подвига во имя спасения души и веры. Предпринимательский «труд благой» был признан душеспасительным.

В нач. 20 века министр финансов И.А. Вышнеградский констатировал: «Наши христолюбивые старообрядцы – в российском торгово-фабричном деле – великая сила; они основали и довели нашу отечественную заводскую промышленность до полнейшего совершенства и цветущего состояния».

Старообрядцы – предприниматели, это особый тип: осторожных и медлительных деловых людей, которые живут в согласии с совестью и «решения принимают не сразу, а, выжидая, но раз оно принято, гнут линию упорно и тягуче, несмотря на неудачи» (В. Рябушинский)

Они строили и содержали храмы, школы, больницы, знаменитые хоры, поддерживали творческую интеллигенцию. Осознанная социальная направленность деятельности фабрикантов-старообрядцев, их нравственная ответственность за благополучие своих общин резко контрастировали с образом действий прочих предпринимателей, заботившихся наперёд о собственном прибытке. Они указали путь самобытного и при этом поступательного развития русского общества. Но многие, даже тогдашняя интеллигенция, этого не поняли.

Д. Выезд в 1859 г.  относилась к наиболее крупным населённым пунктам Гороховецкого уезда с численностью населения 543 чел.

На период первой русской революции в Выезде проживало около 800 чел. Фактически все они принадлежали к старообрядцам поморского согласия, приемлющего брак.

 

Наиболее распространенные фамилии жителей деревни: Усовы, Смолины, Архиповы, Кольцовы, Комковы, Прохоровы, Шульпины, Чесноковы, Филипповы, Барсковы, Пылины, Карикины, Шорины, Зуенковы и др. – сохранялись среди жителей практически до конца 20 века.

Об уровне жизни старообрядческой общины мы и сейчас можем судить по сохранившимся домам.

Жители деревни Выезд в большинстве своем укоренились в этих местах, вероятно, после ослабления гонений и преследований во времена императора Николя I и в последующий период второй половины XIX в. Поэтому вопрос о месте рождения Ивана Александровича Шорина можно считать открытым. Сложность состоит еще и в том, что до специального указа Александра II 1874 г. дети старообрядцев считались незаконнорожденными, и кроме того, метрические книги, ввиду отсутствия храмов и священников, не велись.

Подвижники Старой веры шли каждый своим путём, но ни один из них не был путём равнодушия, забвения и духовного предательства. Вера в возможность проявления человеком лучших своих, ниспосылаемых свыше качеств вела их по жизни. Дела многих из них люди до сих пор поминают с большой теплотой. Как же не хватает в наше время их веры и их устремлённости!

В самом начале XX века, при Николае II, двумя правительственными указами, 17 апреля и 17 октября 1905 года, была дарована свобода верования и исповеди. Это положило начало распечатыванию алтарей, строительству церквей, разрешению печатать церковную литературу, но «золотой век старообрядчества» продлился недолго.

Первый Всероссийский Собор христиан-поморцев, приемлющих брак, созван был ради обновления духовной жизни староверов и для разрешения насущных вопросов жизни поморских общин, как-то: о действиях духовных отцов, об упущениях преданий и обычаев церкви, о вторжении в церковь непозволительных послаблений, о церковном пении, о самокрещенстве и прочих духовных нуждах.

Среди делегатов съезда от Владимирской губернии присутствовало 15 человек, в списках на «Ш» мы видим фамилию настоятеля И. Шульпина и троих Шориных: Акима Федоровича, Михаила Ивановича, Ивана Михайловича. Вероятно, что среди участников были представители Смолиных, Усовых, Филипповых, а это свидетельствует о том, насколько крепкой и основательной была община д.Выезд в начале 20 века.